xxx

Наверное, я всегда завидовал Джереми. Он сильный, высокий и на него вешаются девушки. А я видел лишь страх и пренебрежение в их глазах по отношению ко мне. Конечно, я ведь всегда цеплял этого напыщенного качка и всеобщего дамского любимца. Не удивлюсь, если стал для них врагом номер один за это время.

Иногда мне казалось, что я зря ввязался в эту игру, но остановиться уже не мог. Это превратилось в новый поединок, сравнимый по азарту лишь с моими выходными, проведёнными за видеоиграми. Казалось, даже если мне надоест, я не смогу остановиться. А если бы Джер вдруг приобрёл иммунитет к моим словам, я нашёл бы другой способ его унизить.

Но, на моё счастье, он всё так же реагировал на мои слова. А в последние дни стал ещё злее. Кажется, он прожигал меня взглядом когда просто видел на горизонте и едва сдерживался чтобы не разорвать меня на куски. Это так льстило, что я расправлял плечи и поднимал подбородок повыше. Каждая злая шутка над Джереми летела острыми копьями из моего языка. Я вонзал их как иголки в куклу Вуду.

В последний раз я осмелел настолько, что подошёл к Джереми чуть ли не вплотную и прокричал ему в лицо, что он лузер. Но в этот раз удача обошла меня стороной. Джер схватил меня за грудки и с силой прижал меня к ящику. Я ударился затылком, отчего у меня на время потемнело в глазах, а когда я открыл глаза, очки спали с моего лица. И я засмеялся. Размытый Джереми выглядел так глупо передо мной.

— Слушай сюда придурок. — Рычал он мне в подбородок, — Ты уже порядком задолбал меня. С меня хватит!

— Джонс! Отпустите Хоукса, сейчас же! — Разносится по коридору голос нашего учителя биологии.

Меня отпускают. Падаю на пол и с трудом удерживаюсь на ногах. Внутри всё кипит, я улыбаюсь как придурок то ли от кипящего в крови адреналина, то ли от осознания, что опять вышел сухим из воды. Конечно, преподаватели не дадут в обиду одного из своих лучших учеников. Кто-то подаёт мне очки. Надеваю их и узнаю перед собой Марва, очередного одноклассника. Он смотрит на меня резко и неодобрительно. Конечно, ещё один из тех, кто осуждает меня за вражду с Джереми. Но не сторониться как остальные. И, хоть он не говорит ни слова, я вижу страх в его глазах. Он меня боится и потому так быстро уходит. А мне всё ещё смешно.

На уроке мне передали записку от Джереми. Он хочет поставить точку раз и навсегда в наших отношениях и вызывает меня на поединок за школой во время ланча. Я опять улыбаюсь. Вот она, кульминация моей деятельности всех этих месяцев. Стычка с настоящим боссом один на один! Ужасно не терпится, но я кидаю взгляд на Джереми и понимаю...он едва ли действительно придёт туда один. Скорее всего, меня ждёт очередная встреча с ним и такими же как он сам громилами. Одиноко и без зрителей. Нет, Джер. Я не собираюсь играть по твоим правилам. Делай, что хочешь, а во время ланча у меня ланч.

Сегодня у меня не сэндвич, а пачка чипсов и банка газировки из автомата. Мама утром была так занята, что забыла собрать мне ланч. Пришлось тратить карманные деньги чтобы достать себе что-то из автоматов. Я хотел энергетический батончик, но он застрял. И впервые я чувствую себя паршиво. Плохое предчувствие, ранее сидевшее неизвестно где, теперь воцарилось в моей голове. Это паника? Нет-нет. Наверное, долбаный Джереми так сильно ударил меня о шкафчики, что сейчас не здоровится. Я думаю о том, чтобы использовать это как предлог и, взяв справку у медсестры, уйти с оставшихся уроков. Почему?

Почему мне вдруг действительно захотелось сбежать из школы? Неужели я напуган? Чипсы не лезут в глотку. Они кажутся острыми и словно режут моё нёбо, а колючие пузырьки приторно сладкой газировки делают лишь хуже. И тем приятнее когда кулак Джереми ударяет по столу, сминая пачку и превращая чипсы в крошки.

— Ты подлый трус, Мартин! — Кричит он почти мне в ухо, — Почему ты не пришёл?

Мои губы дёргаются в улыбке уже рефлекторно. Я не хочу улыбаться. Мне страшно. Мне паршиво и хочется сбежать. Но я не могу. Я вынужден довести это до конца, как бы ни хотелось выплюнуть все проглоченные крошки чипсов, может вместе с газированной кровью.

— Я тебе что, девушка, бегать на свидания по записочкам? — Это должно его злить. Просто обязано превратить и без того злого Джереми в разъярённого монстра. Да, пускай он злится!

Джереми опять хватает меня за грудки и буквально вытаскивает из-за стола. Я не чувствую своё тело. Оно словно манекен, кукла. Чудо, что он поставил меня на ноги, ведь кажется, я упаду, едва он отпустит. Я смотрю в его глаза. Джер абсолютно ослеплён и оглушён своей ненавистью ко мне. Держу пари, он хотел сказать мне сейчас многое, очень многое, но не может связать и двух слов за пределами собственных чувств.

— Джереми, не надо! — Кричит кто-то из собравшейся толпы.

Я узнаю этот голос. Марв. Неужели в нём есть сострадание на то, чтобы защищать меня? Нет, никакого сострадания. Лишь очередной страх, что у всеми обожаемого Джонса будут проблемы из-за меня. И, чёрт возьми, этот придурок прислушивается.

— Пошёл ты. — Выплёвывает он слова мне в лицо и отбрасывает от себя.

Но я не контролирую своё тело. Кажется, я не могу даже встать на ноги и просто лечу, пока в мой висок не ударяет что-то. Мир вокруг потухает, словно внезапно выключили свет или солнце потухло. От виска разносится горячая боль по всей голове. Я пытаюсь раскрыть веки шире, но всё равно ничего не вижу и не понимаю. Мне страшно и всё равно на губах эта чёртова улыбка. Я псих и, кажется, не разбираю ничего в этом гвалте одноклассников потому, что мысли в моей голове звучат громче их пчелиного жужания.

Ну всё, Джереми, ты попал! Увидимся в больнице с извинениями и букетом цветов с твоей стороны!

Четвёртый заливается звонким смехом, но больше никто не смеётся. Мари застыла, она даже не моргает.

— Ты серьёзно надеялся увидеть его в больнице с цветами? Чувак, это звучит как очень стрёмное гейское свидание. — Фыркает Кайл, всё так же озабоченный остатками своей сигареты. Он оторвал надломленную часть и теперь аккуратно выбирал торчащие полосочки табака.

— Уж кому, как не тебе знать о стрёмных гейских свиданиях, Эштон. — Хихикает Четвёртый. Его действительно забавляет всё это собрание, хотя никто больше не может натянуть на своё лицо даже какое-то подобие улыбки. Мартин после истории выглядит совсем раздавленным. Тот, кто улыбался до последнего, кажется сейчас угрюмым мертвецом, которому поленились нарисовать перед похоронами смиренную улыбку. Нет, Кайл не хочет быть очередным человеком, поддавшимся гнетущей атмосфере вечера.

— Кажется, это намёк на то, что ты хочешь услышать о моём парне, Четвёрка. — Усмехается он. Кайлу уже нечего терять.

________________________________

Если понравится, прочитаешь мою книгу на ЛитРес?